Кампания за восстановление смертной казни в России сегодня ожесточена. Её причина — убийство девятилетней Лизы в Саратове. Убийца найден. Согласно спешно проведенным опросам, сторонники казни таких извергов — больше 80 процентов граждан.
Пока что политические верхи не готовы возвращать смертную казнь, тем более спонтанно. Может, берегут как популярное решение на будущее. Может, просто боятся: сперва топором по маньякам, а по кому следом? В любом случае, парадоксальная ситуация: политическая элита объединилась с либералами, сторонниками не просто моратория, а окончательной отмены. Элита не замечает опросы, а либералы находят аргументы против «вышки».
Иные аргументы хуже молчания. Например, политизация: «перед отменой моратория на смертную казнь хорошо бы найти убийц Немцова и Политковской и ввести мораторий на политические убийства». Если в России будут конкурентные выборы, предложить увязать казнь детоубийц с розыском убийц политиков — дискредитировать партию, от имени которой это будет озвучено. Повседневная безопасность ребенка — одно из достижений человечества, с самых давних времен. Когда дитя убивают днем, вблизи жилища, вырываются дикие, но понятные инстинкты, для которых не важны имена убитых политиков.
Требуются другие аргументы. Горе родителей, потерявших ребенка — необъятно. А горе родителей, чей сын «назначен» маньяком и казнен за преступление, которого не совершал? И, кстати, кого назначат: студента престижного вуза или технического колледжа? Актера известного театра или шофера-экспедитора? Возвращенная «вышка» станет статьей для людей попроще.
Если же без конъюнктурной горячки, то вопрос казнить, не казнить — в России это не предпочтение цивилизованного подхода дикой архаике. В 2019 году в США уже приведено в исполнение 25 смертных приговоров, 15 в Японии и 13 в Сингапуре — странах вполне цивилизованных. Поэтому, Россия, избегая казни, следует одной из двух моделей, в данном случае, европейской (не считая белорусского исключения).
Левые демагоги и державники постоянно говорят о прогибе России перед ЕС, о копировании европейского опыта, о том, что смертная казнь — неотъемлемая часть нашей традиции.
Однако если быть исторически честным, то в России традиции — две. Первый правитель, отменивший смертную казнь — императрица Елизавета Петровна. После неё казнь вернулась, но столь скромно, что речь скорее идет о нарушениях негласного моратория: Екатерина с заговорщиком Мировичем и бунтовщиком Пугачевым. Николай I с декабристами, с афоризмом Рылеева: «Повесить не умеют!»
Во второй половине XIX века научились, что привело к общественному неприятию смертной казни. Октябрьская революция отменила её первым же декретом, официально восстановив через десять месяцев. Казнь еще раз была отменена в 20-е, а также в 1947 году — восстановлена в 1950-м, чтобы расстрелять жертв «Ленинградского дела».
Это показывает, что в России традиция воздерживаться от узаконенного умерщвления столь же давняя, как и традиция казнить. Пока она не осознана, нынешний мораторий является чемоданом без ручки, который непонятно для чего тащат и выкинут при первом удобном случае.
