Выборы глазами члена комиссии с правом решающего голоса
Эту историю опубликовала на своей странице Софья Климова, ЧПРГ на УИК №1895 в Приморском районе, МО «Юнтолово». Текс большой, но, поверьте, он стоит вашего внимания.
Список вещей, на которые можно смотреть вечно, дополнился теперь процессом подсчета голосов в бюллетенях выборов по многомандатным округам. И еще вечно можно наблюдать нарушения, которые происходят в избирательных комиссиях. В пятый раз я была членом комиссии с правом решающего голоса.
Итак, накануне дня выборов работа комиссии не вызвала у меня серьезных вопросов. Нарушения, которые я видела, были вызваны скорее халатностью, стремлением поскорее со всем закончить и разойтись по домам. Комиссия 1895 для меня новая после перевода в августе из резерва в основной состав (как подумаю, что могла такое пропустить!). День голосования прошел довольно спокойно. Только часам к 16 секретарь переспросила, зачем я так настойчиво интересуюсь явкой и прошу озвучивать ее во всеуслышание на участке.
— Вы нас что, контролируете? — спросила председатель.
— В общем, да. Контролирую процесс, перепроверяю.
— Тогда мы поставим вопрос на голосование комиссии, что вы нам не доверяете. И исключим.
*what* — думаю я. — На каком основании, если я действую в рамках закона? — уточняю вслух.
— Нуу…
С этого момента началось мое падение статуса от «опытного члена комиссии», с которым другие члены консультировались, до «у нас такого ужасного ЧПРГ еще не было» к утру следующего дня 🙂 Хроники пикирующего ЧПРГ. В течение дня и накануне я получала свободный доступ ко всем документам комиссии, работала наравне со всеми остальными, озвучивала требования закона, в которых была уверена и которые могли повлиять на результаты выборов. Коллеги прислушивались и, в основном, соглашались. Удивительным делом было, что при подсчете данных в списках избирателей большинство решились сразу писать ручками, а не карандашами, поглядев на меня и мою соседку. Смелая комиссия!
Карета превращается в тыкву под бой курантов, а адекватные люди в комиссии трансформируются в скандалистов в момент закрытия участка в 20:00 и перехода к подсчету голосов. Целый час мы пытались подсчитать неиспользованные бюллетени. Получившиеся цифры председатель и секретарь соотносили с числом выданных бюллетеней и количеством людей в списках. И всякий раз в финале задавались вопросом: а если потом не сойдется? Вообще ужас парализует всех председателей, которых я видела (3 человека), при мысли о контрольных соотношениях. Даже если они не планируют ничего фальсифицировать, страх, что что-то не сойдется, прочно сидит: в этом случае либо надает по шапке ТИК, либо напишут жалобу скандальные наблюдатели. При этом контрольное соотношение в протоколе состоит из 10 примерно цифр. Это как один столбик таблицы умножения. И председатели с многолетним стажем всякий раз смотрят на эти цифры как на что-то новое. А ведь в основе простая мысль! Обычный материальный баланс: сколько получено и выдано бюллетеней, открепов, сколько проголосовавших и т.п.
Перед самым закрытием участка к нам присоединились два «наблюдателя» — крупногабаритные дагестанцы с бородой-лопатой. Я впервые была на участке с такими братками, и помня о видео с примерами их работы, было не по себе. К счастью, им по большому счету все равно, что тут происходит. Задача — отсидеть положенное время, периодически вставать и оттеснять наблюдателей от удобного места обзора подсчета бюллетеней, гоготать басом и смотреть футбол на телефоне.
Итак, бюллетени погашены, списки посчитаны и сданы членами комиссии, правда, результаты не внесены в итоговый протокол. Переходим к выемке бюллетеней из урн и подсчету. После сортировки по видам выборов (губернаторские и муниципальные) муниципальные опечатываем обратно в урне для голосования и начинаем считать губернаторские. Тут начинается самое интересное. Я не сразу понимаю, что происходит. Мне выдают шахматку для подсчета голосов за Тихонову, я сажусь рядом с председателем, которая поднимает бюллетени по одному и оглашает, где стоит галочка, посчитанные бюллетени председатель кладет рубашкой вверх, а галки показывает в сторону наблюдателей, отогнанных за три метра. Таким образом я вижу галочки только пока бюллетени лежат в общей стопке. Однако почти сразу между нами становится другой член комиссии и загораживает обзор. Я потихоньку начинаю смещаться вокруг стола, чтобы сохранить обзор, а стоящий мужчина начинает наклоняться все ниже и ниже, загораживая стопку. Я смещаюсь еще и еще, пока не упираюсь в члена комиссии с другой стороны. Тогда я встаю и смотрю сверху. Но и тут есть еще чем удивить! Председатель начинает передавать мужчине бюллетени в руки вместо того, чтобы просто класть их в нужную стопку. Мужчина размахивает каждым листком так, что не видно галок в нем, а заодно и в стопке за мельтешащими руками. Я корю себя, что не надела очки. Так проходит подсчет зеленых бюллетеней. Взрослые серьезные люди занимаются размахиванием бумажками и подобным цирком, чтобы я не видела галочки. Один раз успеваю крикнуть: «Амосов!» в момент, когда его голос пошел в папку Беглова. Сколько еще было таких голосов, сказать не могу.
После подсчета голосов к председателю подходит «наблюдатель»-качок и говорит: «Просто чтобы вы знали: в папке за Беглова есть несколько голосов за Тихонову и наоборот». Председатель отмахивается и отворачивается. Это странная ситуация, потому что наблюдатель этот вообще картонный, тем не менее заметил ошибки. Я уточняю: «Рассмотрим ли мы замечание наблюдателя? Я хочу посмотреть галочки и не уверена, что за Тихонову проставила верно количество. Пересчитайте стопку». В ответ председатель картинно ломает руки и возмущается, как мы все тут устали, а я просто ужас ужасный творю. С видом крайнего страдания пересчитывает папку с Бегловым и добавляет +1 голос. А посмотреть галки так и не дает мне! В это время секретарь выходит на сцену с вопросом: «Софья, у вас, наверное, и семьи нет, раз вы такая!» Какая? (Софья, кстати, замужем — примечание редакции).
Тем временем на часах 11 ночи. Все заметно устали и уже сильно на взводе. Теперь надо свести протокол. Пока меня поливают презрением и прочими помоями, сижу в стороне. Тоже устала. После того, как минут 40 секретарь не может свести цифры, чтобы программа не краснела ошибками, все-таки подхожу к секретарю. Та уже умаялась и даже не сопротивляется помощи. Через 10 минут протокол, наконец, внесен в ноут, готовимся распечатывать! Йуху!
— Кому нужен протокол?
— Мне, — говорю я.
Что тут начинается… Опять я самый ужасный в мире человек, который всех задерживает! Видимо, теми 30-тью секундами, которые требуются для внесения меня в реестр тех, кто получил протокол.
Готовимся считать муниципалов. Снова встаю рядом с председателем и прошу после озвучивания переворачивать бюллетени галками вверх. Председатель демонстративно не слышит, а потом кричит: «Вот будете председателем в своей комиссии, там и командуйте! Отойдите от меня!» И уходит с бюллетенями на другой конец стола. В таком положении смотреть за галочками и подсчитывать голоса в шахматке мне уже совсем невозможно.
Уже час ночи, глаза закрываются. По фото можно оценить расстояние, с которого член комиссии с правом решающего голоса должен, по мнению председателя, оценить правильность голосов за кандидатов, которые она озвучивает. Меня тихо трясет от наглости, с которой игнорируют мою просьбу переворачивать бюллетени. «Мне так удобнее!» — кричит председатель. Вот вам и вся гласность на тарелочке.
Постепенно борьба стихает. Бюллетени председатель хватает и тащит в угол помещения. Я стою с другими членами комиссии в ожидании протокола (про увеличенную форму уже говорить не приходится, на нее давно забили), стулья забрали, торопясь скорее закончить. Говорю коллегам: «Мы не посчитали общее количество муниципальных бюллетеней». Проходит минут 15, пока председатель тоже осознает, что голоса по многомандатному округу не дают общего количества бюллетеней в ящиках для голосования, и уходит в угол считать в одиночестве. Я уже совсем плохой человек, и на меня кричат при попытке самой посчитать бюллетени, хотя я имею полное право ими заниматься. Ну ничего, ждем. Потом секретарь и председатель удаляются к увеличенной форме протокола и снова медитируют около него. Как бы так сделать, чтобы сошлось… Не выдерживаю и тоже подхожу. Примерно через 3-4 минуты определяем цифры и вносим в программу. И снова я оказываюсь тем, кто «стоит над душой», «вы весь день мешаете» и т.п. Уже почти не обидно. Просто не понятно: вы хотели бы еще минут 40 там стоять и вертеть тремя цифрами так и этак?.. Председатель возмущается: «Ну и выборы! Пусть распускают такой состав! Я в нем больше работать не согласна!»
Ура! На часах 2:32, а мы уже подписываем итоговый протокол. Можно сказать, быстро. Бюллетени запихивают в мешки, качки-наблюдатели сваливают, и мы все выходим на улицу. Председатель дважды игнорирует «до свидания», ну и ладно.
Не отпускает чат членов комиссии на других участках, где были вбросы, или где в ГАС «Выборы» внесены не те данные, которые были посчитаны на участке и другой жесткач. В ленте полно новостей про то, как кто-то еще считает, как убегают председатели с протоколами и бюллетенями. Моя история кажется уже не такой тяжелой.
